НАТО засыпает, просыпается «Талибан». Вывод войск бросает Афганистан на произвол судьбы - «Мнения»

До вывода войск НАТО из Афганистана остается еще два с половиной месяца, но очертания незавидного будущего этой страны проявляются уже сейчас. Афганское правительство и некоторые эксперты утверждают, что местные войска, которые годами перенимали опыт у западных коллег, стали по-настоящему эффективной силой и могут удерживать контроль над страной самостоятельно. Правда, новости создают прямо противоположное впечатление - что «Талибан» уже выбирает, какой ремонт сделать в президентском дворце после прихода к власти.

Самый популярный афганский телеканал Tolo News в последнее время буквально перешел в режим боевых сводок. И совсем не победных — талибам удалось занять целый ряд районов, причем не на юге, где позиции движения всегда были сильны, а на севере, в провинциях, граничащих с Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией. В осаде находятся и крупные города региона: сейчас бои идут в черте Кундуза, а буквально несколько дней назад похожие сообщения приходили из Мазари-Шарифа — северной столицы страны. Как это ни парадоксально, на этом фоне вечером 29 июня Афганистан покинули последние немецкие солдаты. Германия была на втором месте по численности контингента, задействованного в натовских операциях, при этом их зоной ответственности был именно север, а базой — аэродром в Мазари-Шарифе. Днем позднее о полном выводе своих войск заявила Италия.

Источники агентства Reuters в свою очередь дают понять, что американцы тоже могут не задержаться в Афганистане до 11 сентября, а уйти «в течение ближайших дней». К какой дате это может быть приурочено, очевидно — День независимости, который отмечается 4 июля. Если это произойдет, завершать миссию НАТО придется остальным, ранее незаметным партнерам.

На фоне масштабного наступления талибов такие действия НАТО кажутся максимально нелогичными. Даже в соглашении, которое США и талибы подписали в Катаре в 2019 году, подразумевалось, что условием для любого продвижения в переговорах и тем более вывода войск должно быть перемирие. Но на это, похоже, махнули рукой, успокаивая себя тем, что бои ведутся против правительственных войск Афганистана, а не против НАТО. Идею будущего коалиционного правительства Афганистана, в состав которого войдут наиболее мягкие и конструктивные талибы, уважающие права женщин и национальных меньшинств, в самой Америке уже называют «полетом на Луну» — как что-то амбициозное, но почти невероятное.

Кроме того, говоря об афганском противостоянии, следует понимать, что значительная часть боевых операций носит в первую очередь медийный характер. Расклад сил не позволяет талибам удерживать захваченные территории долго, но селфи в узнаваемом месте и внимание мировых СМИ уже считаются хорошим результатом.

Для талибов селфи в узнаваемом месте и внимание мировых СМИ уже считаются хорошим результатом

Буквально на днях талибы придумали новый пиар-ход — они вынуждают афганских силовиков и проправительственных ополченцев отступать через реку Пяндж на территорию Таджикистана и Узбекистана. Первая группа из 134 человек оказалась в Таджикистане 22 июня, когда талибы захватили пограничную заставу Шерхан-Бандар, то есть теперь постсоветская республика непосредственно граничит с талибскими территориями. С тех пор подобных попыток было несколько, правда узбеки, в отличие от таджиков, почти сразу возвращали беглецов на родину, судя по всему, через более безопасный участок границы.

Наверняка для талибов было бы лучше, если бы поверженные афганские бойцы еще и выступили перед журналистами, но не слишком широкие рамки свободы слова в центральноазиатских республиках просто не позволяют этому случиться. И это редкий случай, когда авторитарный подход полезен, благодаря нему исламские радикалы не получат дополнительного пиара.

Знатоки афганской действительности также рассказывают, что, несмотря на восточную жестокость, война в этой стране иногда может приобретать форму имитации. Например, к армейскому командиру приходит посыльный из «Талибана» и предлагает отступить в Таджикистан, а в противном случае будет бой с потерями. Командир понимает, что его геройство мало изменит расклад сил в войне, которая в Афганистане практически не прекращается. Талибы все равно отступят, когда штаб в Кабуле отправит в район вертолеты, при этом все его бойцы останутся живы. А значит, на сделку можно и согласиться.

Цинично? Да, но не более чем сам вывод натовских войск, который де-факто бросает страну на произвол судьбы. При этом цель та же — сохранить жизни своих солдат: американских, немецких, британских и других.

По сути, единственное, что волнует западные страны в Афганистане после 11 сентября, — это безопасность кабульского аэропорта, района Green Village, где расположены посольства и офисы зарубежных компаний, и афганцев, которые работали у американцев переводчиками и водителями. Если талибы сразу после вывода войск начнут охоту за «пособниками оккупантов», это не слишком хорошо отразится на имидже США в мире. Чтобы избежать этого, американская Палата представителей уже согласовала для таких афганцев ускоренную выдачу иммиграционных виз. Иными словами, ситуация в стране настолько непредсказуема, что своих бывших сотрудников американцам проще забрать к себе.

С аэропортом, от которого напрямую зависит работа иностранных посольств в Афганистане (кто же согласится оставаться в стране, возможность выезда из которой может в любой момент исчезнуть, а власть — оказаться в руках радикалов), ситуация сложнее. Хотя талибы настаивают, что к 11 сентября в Афганистане не должно остаться ни одного иностранного военного, другие варианты обсуждаются весьма уверенно. Первым голос подал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, позиционирующий себя выразителем интересов всего мусульманского мира. Он заявил о намерении оставить в кабульском аэропорту турецких военнослужащих, которые защищают его и сейчас, на что представители «Талибана» тут же напомнили, что не собираются делать исключений даже для братьев по вере.

Тем не менее, Эрдоган не отказался от своих слов и даже обсуждал эту идею на недавней встрече с Джо Байденом. К чему конкретно они пришли, неизвестно, но после этого в американских СМИ появилась информация, что кроме турок в Афганистане могут остаться и 650 американских военных — как раз для охраны аэропорта и посольства, тем более что между ними всего три километра по прямой дороге. Судя по всему, Вашингтон и Анкара хотели бы продавить этот вопрос, но оценивать перспективы такого решения непросто. Талибы умеют доходчиво выражать свое недовольство — терактами.

Позиция Москвы и стран Центральной Азии по происходящему в Афганистане сложная. С одной стороны, после ухода американцев ответственность за ситуацию в регионе упадет именно на их плечи. С другой — быть по-настоящему активными игроками в Афганистане Россия, а тем более Казахстан или Узбекистан, не могут и вряд ли хотят. Поэтому им остается просто подстраховываться и укреплять контакты одновременно с афганским правительством, оппозиционерами и «Талибаном». Немного особняком тут стоит Таджикистан, у него отношений с талибами исторически не сложилось, но, возможно, скоро они возникнут и там.

«Непосредственной прямой угрозы со стороны талибов нет», — заверил в эфире государственного телеканала посол России в Афганистане Дмитрий Жирнов. Того же мнения придерживается и министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов, в недавнем интервью он заявил, что лично не считает «Талибан» террористической организацией:

И поспорить с ним сложно, здесь он полностью прав. Поэтому и российские силовики, такие как секретарь Совбеза Николай Патрушев, и дипломаты во главе с Сергеем Лавровым, говоря об угрозе из Афганистана упоминают в первую очередь «Исламское государство» (ИГ) и «Аль-Каиду» со всеми многочисленными ответвлениями и союзниками.

Какая-то логика в этом есть: талибы много раз уверяли, что после прихода к власти намерены не вторгаться в соседние страны, а заниматься своей. Пункты об этом есть практически во всех документах, которые подписывались талибами как в Москве, и так и в Дохе — с американцами. Более того, они даже пообещали не предоставлять убежище другим террористическим группировкам. Идеология ИГ и «Аль-Каиды», в свою очередь, вообще не учитывает государственных границ, их цель — установление норм Шариата везде, куда дотянется рука.

Наконец, «Талибан» состоит из граждан Афганистана и соседнего Пакистана (глава МВД этой страны на днях заявил об этом публично, хотя секретом это не было и раньше), и почти всегда — этнических пуштунов. А вот среди других исламистов можно встретить носителей таджикских, узбекских, а может быть, и российских паспортов, которые без труда могут оказаться в Москве. Иногда в России даже звучит надежда, будто «Талибан» может стать гарантом того, что это не произойдет. Аргументом в пользу этой версии служат стычки, которые между талибами и игиловцами действительно происходили. Впрочем, если сравнивать военный потенциал, то талибы настолько сильнее, что всерьез рассуждать об ИГ, которое сейчас не контролируют ни одного уезда, даже неловко.

Сама идея налаживания отношений с талибами с расчетом на то, что именно они станут главными политическими игроками в Афганистане, выглядит логично, если отбросить моральный аспект, как уже говорилось, обещаниям талибов сохранить права женщин и демократические институты на самом деле никто не верит.

Обещаниям талибов сохранить права женщин и демократические институты на самом деле никто не верит

Однако обольщаться и полагать, что «Талибан» станет гарантом стабильности и союзником в борьбе с другими, более опасными террористами, тоже не стоит. Не исключено, что после ухода западных сил талибы вместо борьбы с ИГ или «Аль-Каидой» могут просто выдавить их из страны, как сейчас поступают с афганскими военными. Лучше всего для этого подходит таджикская граница, она самая протяженная и трудноконтролируемая. Такие акции во время установления нового порядка в Афганистане могут иметь и политический смысл, чтобы привлечь к себе внимание соседа и показать, с кем именно нужно договариваться.

Этот переходный период, когда действующее правительство и лидеры афганских таджиков и узбеков будут сопротивляться «Талибану» запросто может затянуться на годы. Эта гражданская война почти наверняка станет площадкой для перераспределения потоков наркотрафика и взрастит новое поколение, которое плохо представляет иную жизнь.

Немалые риски в себе несет и другой сценарий, при котором талибы быстро берут власть и устанавливают в Афганистане жестокий, но не угрожающий соседям режим, вроде африканских диктатур. Подобный триумф исламских фундаменталистов может стать настолько заразительным примером, что о локальности и национальной ориентированности «Талибана» уже не вспомнят. Движение станет объектом для подражания и мотиватором: стоит потерпеть всего 25 лет, не задумываться о потерях, идти до конца — и вот, ты победитель.

Дано ли здесь что-то третье, сказать сложно. В командовании НАТО утверждают, что будут поддерживать афганское правительство и после вывода войск. Но государственная система в этой стране настолько хрупка, что для этой помощи может просто не найтись единого получателя.