Судьба пенсионной реформы, пьеса в трех действиях с трагическим финалом. Ликбез экономиста Сергея Смирнова - «Экономика»
Нынешняя пенсионная реформа - уже третья попытка государства поменять правила игры. В каждой новой итерации пенсионная система выглядит все менее понятной и прозрачной. Доктор экономических наук Сергей Смирнов помогает читателям The Insider разобраться в непростой судьбе российских пенсионных накоплений.
Доживи Антон Павлович до наших дней, написал бы несомненно пьесу, назвав ее, наверное, «Три реформы. Картины пенсионной жизни». В трех действиях, понятно. С авторскими пояснениями, что мол, между первым и вторым действиями проходят 13 лет, а между вторым и третьим – 4 года.
Действие первое. 2002 год
На мой взгляд. это была последняя прозрачная и честная пенсионная реформа в России. Любой будущий пенсионер, знакомый с арифметикой мог рассчитать – пусть и не до копеек размер своей будущей пенсии. Вскрыв ежегодно рассылавшиеся ПФР «письма счастья» (эпоха была для большинства населения еще доцифровая без всяких там личных кабинетов), пенсионер мог увидеть сумму накоплений на своем индивидуальном лицевом счете и разделить оную на 228 – число месяцев так называемого «дожития».
Рубли, деленные на месяц – это и была количественная оценка ожидаемой месячной пенсии. Полученный результат следовало увеличить на фиксированную выплату – постоянную величину, которая добавлялась всем пенсионерам вне зависимости от размера страховых взносов, которые были аккумулированы на его счете. При этом, если пенсионер переживал период «дожития» (извините за тавтологию), эти 228 месяцев, или 19 лет, то пенсия продолжала ему выплачиваться в тех же самых размерах, прежде всего за счет тех, которые не имели такого счастья. Страховые отчисления на пенсию (в тот период они составляли часть ЕСН) покинувших земную юдоль прежде времени или вообще не доживших до пенсионного возраста не входили в наследственную массу и уходили в бюджета ПФР.
Энтузиасты, поверившие в то, что новые условия пенсионного обеспечения в России – это всерьез и надолго и находившиеся на значительном удалении от пенсионных лет, заинтересовались созданными предпосылками получения инвестиционного дохода на пенсионные накопления, поскольку определенная часть платежей направлялась на формирование накопительной части пенсии. Однако значительная часть имевших право на формирование накопительной части пенсий оказались «молчунами» и не переводили средства в негосударственные пенсионные фонды. Ну, а доходность инвестиционных накоплений в ВЭБе, который был государственным оператором средств «молчунов» была ниже фактического уровня инфляции. В результате, увеличиваясь в номинальном выражении, средства, предназначенные для формирования накопительной части пенсии, обесценивались.
Заключительные реплики персонажей первого действия были проникнуты безграничным оптимизмом. Законодатели и исполнители (я о правительстве в данном случае), восторгаясь друг другом, расхваливали созданную ими новую пенсионную систему, ориентированную на десятилетия вперед, утверждая, что российский пенсионер в перспективе станет четой пенсионеру западному.
Действие второе. 2015 год
Прошло 13 лет и «долгосрочная перспектива» исчерпалась. Ухудшилась демографическая ситуация, ПФР не мог направлять на текущие выплаты пенсий страховые отчисления для формирования накопительной части пенсии, что привело к риску банкротства пенсионного фонда. Чтобы отсрочить этот риск, 1 февраля 2016 года пенсии неработающих пенсионеров были проиндексированы на 4% при фактической инфляции в предыдущем году 12,9%. С того же времени из системы индексации пенсий были выведены работающие пенсионеры – их права были сужены до перерасчета пенсий с 1 августа. В прошлом году максимально возможная месячная прибавка к пенсии недотянула даже до 250 рублей.
С 1 января 2015 года была запущена новая пенсионная реформа, ключевыми элементами которой стали, во-первых, накопление не денежных средств, а условных индивидуальных пенсионных коэффициентов (ИПК) и, во-вторых, введение дополнительных условий доступа к государственным трудовым пенсиям. Определить – хотя бы приблизительно – размер своей будущей пенсии теперь невозможно. Суть в том, что в течение своей трудовой жизни работник накапливает ИПК, годовая величина которых определяется из соотношения получаемых им доходов от трудовой деятельности с той предельной величиной зарплаты, на которую начисляются страховые взносы. При оформлении пенсии государство выкупает у вас эти баллы, умножая их общее количество на стоимость одного балла.
Заметим, что стоимость балла определяет все тот же монополист – государство, учитывая при этом прошлогоднюю инфляцию. В 2018 году стоимость ИПК определена в 81 рубль, а максимальное количество баллов, которые может набрать застрахованный – 8,7 (с 2021 года – 10). То есть максимальная (!) месячная прибавка к ежемесячной пенсии при этих условиях составит аж 708 рублей.
Ну, а что касается фильтров доступа к пенсии, то в том же 2018 году вы должны быть счастливым обладателем не менее 9 лет страхового стажа и не менее 13,8 ИПК. Если нет – не обессудьте. Ждите еще 5 лет социальной пенсии, поскольку если ИПК можно увеличить, то страховой стаж – нет: до 2024 года он будет увеличиваться на год за календарный год пока не достигнет 15. Отказы в назначении пенсий уже происходят (было бы странно, если бы их не было, учитывая размеры российской теневой экономики), но пока статистически не очень значимы.
Была отложена (судя по всему, навсегда) возможность формирования накопительной пенсии в системе государственного пенсионного страхования.
Заключительные реплики персонажей второго действия насчет ожидаемого благосостояния российских пенсионеров были проникнуты уже умеренным оптимизмом. И не успела новая пенсионная система заработать, как законодатели, так и исполнители стали вбрасывать в общество новые идеи. Да и общество особенно не восторгалось произошедшим.
Действие третье. Будущее. 2019 год
Назвать очередной пенсионной реформой предлагаемое повышение пенсионного возраста язык не поворачивается. Это – не могу не согласиться с коллегами – дефолт государственной пенсионной системы. Под риском отложенной пенсии находятся около 4 млн. мужчин и 10 млн. женщин – это одна пятая занятых в экономике. Аргументы в защиту этой реформы звучат крайне неубедительно <подробнее об этом читайте в колонке Владимира Милова - 6 мифов, которыми оправдывают пенсионную реформу - The Insider>.
Проблема не решается комплексно – мы не видим пакета документов, где повышение пенсионного возраста сопровождалось бы изменением порядка выплаты пособий по безработице или перераспределением сэкономленных средств в пользу пенсионеров старших возрастных групп.
Еще один трюк властей: предельная величина, на которые начисляются тарифы страховых взносов по ставке 22%, в 2018 году была увеличена на 16,5%, в то время как пенсии были проиндексированы всего на 3,7%. Все средства оказались хороши для пополнения бюджета ПФР, но не ко всем этим средствам было привлечено внимание электората.
Жалкая подачка – обещанное увеличение годового дохода пенсионеров на 12 000 рублей (скажем так, это немногим меньше «тринадцатой» пенсии). Восторгов особых это у общественности не вызывает. Неудивительно, что рейтинги не только правительства, но и президента пошли вниз, что признают даже проправительственные социологические службы.
